О предателях в годы Великой Отечественной войны
Николай Варавин
полковник милиции в отставке,
ветеран боевых действий на Северном Кавказе
Санкт-Петербург / AbsolutTV.ru / Каждый год 23 февраля наша страна отмечает праздник - День защитника Отечества, а 9 мая – День победы, - который навсегда останется всенародным праздником нашего народа. По утвердившейся за долгие годы традиции эти праздники – праздники патриотов России, тех, кто защищал наше Отечество, каждый на своём рубеже.
В последние три десятилетия население нашей страны живёт в условиях глубоких социально-политических и экономических перемен. В условиях кардинальных перемен в родном Отечестве у каждого мыслящего человека стали возникать вопросы: «А нужно ли быть патриотом России?» Каждый на этот вопрос сам для себя отвечал по-разному, однако факт остаётся фактом: пока наше молодое Российское государство решало глобальные политические, а затем уже экономические задачи, патриотическая идеология была запущена; о ней все попросту забыли. Затем мы все с удивлением обнаружили, что, оказывается, совершенно неожиданно, в России выросло целое поколение молодых людей, которые не любят Россию и готовы немедленно её покинуть, поскольку не дорожат российским гражданством! Они не знают и не хотят знать российскую историю!
В этой непростой ситуации в нашем обществе появилась необходимость, наряду с экономическими проблемами, решать проблемы и идеологические; выработать (прежде всего, у подрастающего поколения) убеждение, что другой Родины у них нет, нужно обустраивать своё государство. Нужно пробуждать у молодых людей интерес к Отечественной истории и культуре, учить их ставить достойные цели и добиваться их современными цивилизованными средствами в родном государстве, а не в чужом. Конечная цель современной нормальной ориентированной государственной идеологической доктрины - сделать так, чтобы подавляющее большинство населения страны гордилось тем, что живёт в России, не стремилось навсегда её покинуть, и готово было в минуту тяжких испытаний по первому зову защищать её не за страх, а за совесть. И здесь очень интересно обращение к истории Великой Отечественной войны для ответа на вопрос: «А кто же помогал Гитлеру кроме всем известных его союзников из числа государств немецко-гитлервской коалиции? Ведь были еще и предатели из числа бывших советских граждан, которые перешли на сторону врага!».
Предатели в Великой Отечественной войне
фото: архив muz4in.net
В советской историографии эта тема давалась очень расплывчато, в общих тонах, а если и была какая-то информация, то, как правило, в специализированных исторических статьях на эту тему. И вот в иллюстрированной энциклопедии «Великая Отечественная война 1941-1945» (Москва, «ОЛМА-ПРЕСС Образование», 2005) в статье «Коллаборационизм в СССР» (с.272-276) и в журнале «История» № 1 за январь 2017 года в статье «Советские люди на службе у Гитлера» появилась объективная информация об этой сложной и деликатной теме в истории Великой Отечественной войны. Обратимся теперь к историческим фактам.
В годы войны во вражеский плен попало от 5 до 5,7 миллионов (по разным источникам) военнослужащих Красной Армии, под оккупацией противника находилось 80 миллионов человек. Условия содержания советских военнопленных были наихудшими по сравнению с военнопленными других стран, а жестокость оккупационного режима стала причиной смерти миллионов граждан СССР – мирных жителей. Всё это способствовало тому, что часть военнопленных и мирного населения оккупированных территорий, стремясь выжить любой ценой, пошло на сотрудничество с фашистами. Единство народа, о котором говорила советская пропаганда, к 1941 году ещё не сформировалось, уровень жизни оставлял желать лучшего, поэтому часть населения на оккупированных территориях если и не приняла немцев хлебом-солью, то испытывала некоторые надежды с приходом «новой власти». Ведь время, прошедшее со времён гражданской войны, коллективизации и раскулачивании, было в историческом масштабе весьма незначительным. В стране всё ещё остались те, кто был противником Октябрьской революции. Были и те, кто шёл на сотрудничество с врагом, желая отвоевать таким образом независимость своих республик, входивших в состав СССР. Нельзя недооценивать и влияние гитлеровской пропаганды, которая изо дня в день внушала пленённому, голодному и морально подавленному самим фактом плена бойцу мысль о бессмысленности сопротивления военной мощи Германии. Известно также, что многие из тех. кто шёл на сотрудничество с немцами, делали это с целью при первой же возможности возвратиться к своим. По мнению некоторых историков, общая численность лиц, сотрудничавших с фашистами в годы войны (коллаборационистов) было около 1 миллиона человек.
Согласно исследованиям российского историка, журналиста К.М. Александрова, в период с 1941 по 1945 год в составе вермахта воевало около 1,2 миллиона граждан Советского Союза. Из них не менее 400 тысяч человек были русскими по национальности, из них около 80 тысяч были представителями казачества, остальные – это украинцы - 250 тысяч, жители стран Прибалтики - 200 тысяч, выходцы из Средней Азии - 180 тысяч, представители народов Северного Кавказа – 28 тысяч. Были коллаборационисты из числа белорусов, грузин, крымских татар и армян. При этом ещё около 3 миллионов советских граждан работали на Германию принудительно, но не были напрямую связаны с военным делом (не принимали участие в боях).
Само слово «коллаборационизм» появилось в 1940 году и первоначально означало сотрудничество французов с нацистами, к которому призвал глава режима Виши маршал Филипп Петен. В годы войны коллаборационизм был распространён повсеместно, национальные дивизии СС создавались на всех оккупированных немцами территориях. Из 38 дивизий СС только 12 были укомплектованы немцами. Добровольческие армии и национальные дивизии формировались на всех фронтах войны – от Индии до Дании. Не было только отдельных греческих, польских, чешских и литовских формирований, хотя представители этих наций были представлены в других немецких частях. Малоизвестны широкому кругу читателей такие воинские подразделения, воевавшие на стороне Гитлера, как:
Латышский легион СС, состоявший из дивизии № 1 «Леттланд» и дивизии № 2. Дивизия № 1 была сформирована в ноябре 1943 года и вела бои под Невелем и Псковом. Проводила террор против мирного населения. Летом 1944 года участвовала в боях под Нарвой, весной 1945 года – в Западной Пруссии. Сдалась в плен советским войскам под Данцигом.
Дивизия № 2 была сформирована в апреле 1944 года. Вела оборонительные сражения на балтийском побережье, а в 1945 году в Курляндском котле сдалась в плен.
Эстонская дивизия СС «Эстланд». Была сформирована из эстонских добровольцев в феврале 1944 года. Принимала участие в боях под Нарвой в апреле-августе 1944 года, затем непрерывно отступала и 5 мая 1945 года сдалась в плен в Силезии.
Коллаборационизм в СССР никогда не достигал таких масштабов, как, например, во Франции, Бельгии или Голландии. Советский Союз избежал участи многих европейских стран, где действовали так называемые «пятые колонны», однако, было бы неправильно утверждать, что попытки создания таких «колонн» на территории нашей страны отсутствовали. Наиболее распространённой формой сотрудничества части советских военнопленных и гражданских лиц с противником в 1941 году была их вспомогательная работа в отдельных германских частях: возницами, шофёрами, помощниками поваров и т.д. Дальше прифронтовой полосы их, как правило, не пускали. Сами немцы называли таких коллаборационистов – «хиви». К концу 1942 году число их достигло 200 тысяч человек. Осенью 1942 года в германской пехотной дивизии численностью 12,7 тысяч человек полагалось по штату 2 тысячи хиви. По данным историка Романько, на апрель 1945 года число хиви в вермахте составляло 665-675 тысяч человек. 29 апреля 1943 года хиви официально было разрешено носить немецкую униформу, но без немецких эмблем, без петлиц и погон.
Некоторые военнопленные и гражданские лица из оккупированных областей СССР вступали в полицейские команды и охранные части, предназначавшиеся для борьбы с партизанами и несения караульной службы. По статистическим сводкам количество полицаев из советских граждан насчитывало свыше 400 тысяч человек. Из их числа на оккупированных территориях формировались также ягдкоманды (истребительные или охотничьи команды) – «лжепартизаны», которые использовались для поиска и уничтожения настоящих партизан.
Первоначально при комплектовании подразделений из бывших военнопленных предпочтение отдавалось лицам нерусской национальности. Создавались так называемые «восточные легионы»: Кавказский батальон особого назначения «Бергманн» («Горец») вначале состоял из 5 рот: 3 грузинских, азербайджанской и северокавказской общей численностью до 1 тысячи человек. В боях в районе Моздока-Нальчика-Минеральных Вод в 1942 году их численность, благодаря поддержке местных жителей, достигла 2,3 тысяч человек. Весной 1944 года это воинское формирование было уничтожено Красной Армией на Перекопском перешейке.
«Северокавказский легион», состоял из 7 батальонов, «Грузинский легион» состоял из 8 батальонов, принимал участие в боевых операциях в 1943 году в районе Туапсе, Анапы, Новороссийска, в 1944 году – под Львовом, позже был передислоцирован в Италию и Францию, «Армянский легион» состоял из 9 батальонов, принимал участие в боевых операциях в районе Моздок-Нальчик и на Брянщине, «Азербайджанский легион» состоял из 8 батальонов, принимал участие в боевых операциях в районе Нальчик-Моздок, на Кубани и в Крыму, «Туркестанский легион» состоял из 14 батальонов. В него входили узбеки, казахи, туркмены, таджики.
Основную задачу новых воинских соединений типа «Восточный легион» идеолог нацизма и пропагандист фашистского мировоззрения Альфред Розенберг видел в том, чтобы разжечь в тылу СССР сепаратистские настроения нерусских народов. Основу всех «восточных легионов» составляли батальоны численностью по 900 человек. Всего за войну было создано 53 таких батальона, и, кроме того, «Отдельный калмыцкий кавалерийский корпус», насчитывающий до 5 тысяч человек.
Затем германское командование приступило к созданию в своём тылу боевых частей, набранных целиком из военнопленных славянских национальностей, на 5 мая 1943 года на стороне вермахта действовало 90 так называемых «русских батальонов». Помимо этих частей на стороне противника действовали более крупные формирования: из них наиболее известна Русская освободительная армия (РОА) – наиболее крупное антисоветское воинское подразделение под командованием генерала Андрея Власова, была создана 27 декабря 1942 года. Её численность на конец войны (апрель 1945 года) составляла, по различным оценкам от 120 до 130 тысячи человек. Её руководитель – советский генерал Андрей Власов после немецкого плена согласился на сотрудничество с Третьим рейхом – именно поэтому солдат РОА стали называть власовцами.
В 1942 году Новочеркасск, бывшую столицу Войска Донского, оккупировали немецкие войска. Гитлер одобрил идею создания казачьих объединений под патронажем Германии, так как считал, что казаки – потомки готов – арийцев, не принадлежащих к «низшей» славянской расе. Казачьим сходом было решено создать казачье войско в составе вермахта. Численность казачьих полков в составе вермахта насчитывала около 50 тысяч человек на момент их создания. Казаков, досконально знающих местность, задействовали в отрядах, которые прорывались к Сталинграду с северной стороны. Формирования из казаков немцами были определены как «добровольцы Восточных войск» и в 1942 году их статус был приравнен к немецким солдатам. В ходе боёв под Сталинградом казачьи формирования понесли тяжёлые потери. Кроме того, казаки сражались наиболее ожесточённо, поскольку в плен их не брали, а сразу расстреливали. После отступления немецких войск (а с ними и казаков) в 1943 году С.В.Павлов, занимавшийся созданием казачьих вооружённых формирований, приступил к организации Казачьего стана. Главной целью казачьих формирований вермахта была борьба с большевизмом и создание самостийной Казакии. Обещанная независимость Казакии предполагала не только особые приоритетные условия для казаков, но и их обязательства перед рейхом. С казачьих территорий снимался большой продовольственный налог. Идея о создании самостийной Казакии прожила недолго, Третий рейх отказался от неё уже в январе 1943 года. В Берлине в 1944 году было образовано Главное управление казачьих войск, которые принимали участие в боевых действиях в Белоруссии, подавляли восстание в Варшаве, а затем были передислоцированы в Италию для борьбы с антифашистским движением. К слову сказать и отдавая дань истории Великой Отечественной войны, немцам не удалось склонить к сотрудничеству всё казачество. Именно казачество было ядром кавалерии Красной армии, уже к концу 1941 года против нацистов на советско-германском фронте сражалось 116 кавалерийских казачьих дивизий. Затем как автономные структуры, казачьи части вошли в состав Русской освободительной армии (РОА): 15-й казачий корпус генерала фон Паннвица (более 40 тысяч сабель), ушедший от Красной армии в Италию и сдавшийся там англичанам, Русский охранный корпус белого генерала Бориса Штейфона (4,5 тысячи человек), Казачий стан генерала Тимофея Доманова (8 тысяч), Казачий резервный корпус генерала Антона Шкуро (10 тысяч), группа генерала-белогвардейца Антона Туркула (5,2 тысячи), Казачий корпус белого генерала Петра Краснова, в который составной частью входила Кавказская (черкесская) кавалерийская дивизия Султан-Гирея Клыча и ряд других подразделений. Необходимо отметить, что в казачьих частях большой процент личного состава состоял из бывших белоэмигрантов – белогвардейцев гражданской войны.
Подразделения Русской освободительной армии (РОА) реально вступили в боевые соприкосновения с частями советских войск в самом конце войны – 9 февраля, 13 апреля, 6 мая 1945 года и были жестоко биты. Особо показателен был бой 13 апреля 1945 года, когда власовцы действовали против сил 33-й советской армии. За 2,5 часа боя они преодолели 500 метров фронтовой полосы, но понесли потери до 30 % личного состава в атакующих подразделениях и вернулись на исходные позиции.
Через несколько дней после начала советского наступления на Берлин, войска Власова стали спешно отходить в юго-западном направлении – в Чехословакию и Австрию, рассчитывая сдаться в плен армиям союзников.
Часть личного состава РОА была всё же пленена Красной Армией на пути их следования в Австрию, а сам Власов был захвачен в плен советской разведгруппой 12 мая 1945 года.
Известна также украинско-националистическая дивизия СС «Галичина», ситуация с её созданием германским командованием была интересна с точки зрения истории. По воспоминаниям Кубийовича, инициатором создания дивизии был Вехтер, который считал, что «Галиция была страной, в которой нужно возобновить немецкое (австрийское) влияние, которое происходило ещё со второй половины XVIII века». Дивизия набиралась из жителей генерал-губернаторства Галиция. Избыток добровольцев (на 1 июня 1943 записалось более 80 тысяч) позволил сформировать 204-й батальон полиции и СД, и ряд других соединений часть из которых была позже использована для воссоздания дивизии после её разгрома под Бродами в июле 1944 года. Подразделения этой дивизии с осени 1943 года участвовали в антипартизанской войне по всей территории Европы. В середине июля 1944 года дивизия первого набора была разгромлена Красной армией в боях под Бродами. В конце сентября 1944 года боеготовые полки дивизии были переброшены на подавление Словацкого восстания, к середине октября 1944 года дивизия была задействована в Словакии в полном составе. В начале 1945 года дивизия была переброшена на Балканы, где вела борьбу с югославскими партизанами. В середине марта дивизию должны были разоружить, передав её вооружение формируемому германскому соединению, но быстрое продвижение Красной армии вынудило перебросить её на фронт, где она действовала с 1-м германским кавалерийским корпусом и перед капитуляцией входила в подчинение 4-го танкового корпуса. В последних числах апреля 1945 года дивизия формально была преобразована в 1-ю Украинскую дивизию Украинской национальной армии, хотя на германских картах и документах она все ещё имела прежнее название и командование войск СС считало её своим соединением войск СС. В период с 8 по 11 мая 1945 года части дивизии сдались американским и британским войскам.
Специальное подразделение «На́хтигаль» («Соловей», «Ночная птица») имени Степана Бандеры был сформирован в марте-апреле в 1941 г. из бандеровцев. Формирование проходило военную подготовку в Нойгаммере в составе 1-го батальона полка специального назначения «Бранденбург-800», который был подчинен Абверу-2 (отдел Абвера, который занимался осуществлением диверсий в стане противника). Политическим руководителем батальона был Теодор Оберлендер (известный немецкий деятель, который занимался немцами Востока, оберфюрер СС), командиром батальона со стороны немцев был обер-лейтенант Альбрехт Херцнер, командиром батальона со стороны украинцев - капитан Роман Шухевич.
Абвер, как известно, не афишировал свои действия, поэтому о действиях «Нахтигаля» не очень много свидетельств. Известно, что 30 июня в 1941 г. специаль-батальон «Нахтигаль» вошел во Львов вместе с 1-м батальоном полка специального назначения «Бранденбург-800». Польские и советские (а позже и российские) публицисты и историки неоднократно обвиняли брандербургцев и нахтигальцев в карательных акциях первых дней оккупации. В 1991 году в Лондоне вышла книга польского автора Александра Кормана «Из кровавых дней Львова 1941 года». Автор приводит многочисленные факты, фамилии, свидетельства очевидцев этой трагедии. Исследователь утверждает однозначно: с 3 июня до 6 июля в 1941 г. (время пребывания специаль-батальона «Нахтигаль» во Львове) польских ученых, евреев и коммунистов уничтожали гитлеровцы, нахтигалевцы и боевики из ОУН-бандеровцев. Корман приводит в книге фотокопию обращения Степана Бандеры, которое распространялось во Львове с 30 июня по 11 июля в 1941 г. в виде летучек и афиш: «Народ! Знай! Москва, Польша, мадьяры, жиды - то твои враги! Уничтожай их!» В другой интерпретации эта открытка звучала так: «Ляхов, жидов, коммунистов уничтожай без милосердия, не жалей врагов украинской народной революции!».
После провозглашения 30 июня 1941-го то есть так называемой самостоятельной Украины во Львове, которое осуществил Ярослав Стецько («Карбович», первый заместитель Бандеры), с помощью «Нахтигаля» имени С. Бандеры и по приказу Бандеры, и после арестов участников этой затеи оба специальных батальона были отозваны с фронта и в конце октября объединены в одно формирование. В середине марта в 1942 г. объединенный (теперь уже шуцманшафт) батальон под командой Евгения Побигущего («Рена») был отправлен в Беларусь и действовал в треугольнике Могилев-Витебск-Лепель в составе 201-й полицейской («охранной») дивизии генерала Якоби против белорусских партизан и мирного населения. Как нахтигалевцы служили своим хозяевам в этот период, достоверно неизвестно, однако перед Рождеством в 1943-ом г. воинское подразделение распустили. Причины этого до сих пор не выяснены.
После окончания войны в Европе часть добровольческих формирований, воевавших на стороне вермахта, оказалась на территории, занятой войсками союзников. В западные районы Чехословакии и Австрии стекались казачьи войска, «восточные легионы», охранные войска, отступавшие под натиском Красной Армии и англо-американских войск. Согласно ялтинским договорённостям, СССР и его союзники обязались вернуть друг другу всех своих граждан, включая освобождённых военнопленных, перемещённых гражданских лиц, военнослужащих различных добровольческих формирований. Англо-американское командование не считало, однако, советскими гражданами тех лиц, которые не проживали в СССР до сентября 1939 года, то есть жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии. Значительная часть добровольцев сумела избежать репатриации и остаться на Западе. Всего «невозвращенцев» (включая как коллаборационистов, так и жителей западных областей СССР) насчитывалось около полумиллиона человек.
Согласно ялтинским договорённостям, репатриации подлежали также советские солдаты, которые были дезертирами или служили в немецкой армии. Советская пропаганда утверждала, что возвращаться на Родину не желают немецкие прислужники-полицаи. Но по данным американцев, только 10 % из всех украинцев, подлежащих репатриации, проходили службу в рядах полицейских подразделений и различных формирований вермахта. Остальные же были советскими военнопленными или «окруженцами», украинцами по национальности, по каким-либо причинам оказавшимися на той территории. Дело в том, что во время немецкой оккупации Украины военнопленных красноармейцев - местных уроженцев отпускали домой. И преимущественно это были тоже украинские крестьяне. У украинских женщин даже существовало такое понятие – «купить мужа», то есть забрать из лагеря военнопленных любого понравившегося ей мужчину. Всё это делалось практически до конца 1941 года, хотя в директиве Германа Геринга № 97 п. № 5 от 9 ноября 1941 года было указано: «Украинцы не пользуются особыми привилегиями, фюрер приказал, чтобы пленных в дальнейшем не освобождали». Тысячи военнопленных и «примаков», как говорили на Украине, наводнили украинские сёла, где, в отличие от города, легче было прокормиться.
На первый взгляд, такой гуманизм немцев не имел практической выгоды для Германии. Однако оккупанты, к удивлению крестьян, не разогнали колхозы, а всего лишь переименовали их в общественные хозяйства. И отпущенные военнопленные, и «примаки» были в них основной подневольной рабочей силой, поставляя продовольствие для нужд Германии.
Многим украинским крестьянам, призванным в Красную Армию и попавшим из-за просчётов руководства СССР в плен или в окружение, пришлось отступать с частями вермахта на Запад. Но и там они оказались никому не нужными – ни русской эмиграции, ни своим братьям-украинцам. Они лихорадочно искали выход и молчали, поскольку их родной язык мог привести к большим проблемам.
Дело в том, что литературный украинский язык, создававшийся на базе диалектов Западной Украины и заимствований из польского, уже не включал в себя староукраинские слова, сохранившиеся в языке у украинцев из центральных и юго-восточных районов Украины.
Это обстоятельство оказалось для украинских крестьян настоящим бедствием. Ведь многие украинские крестьяне пытались выдать себя за уроженцев западных областей, которые до 1 сентября 1939 года находились на территории Польши и репатриации не подлежали.
Но русские и украинские переводчики по их акценту и манере разговаривать безошибочно определяли, кто есть кто. Ведь переводчики сами всей душой пытались попасть в США и всячески выслуживались перед начальством, безжалостно «вычисляя» кандидата на отправление в СССР. Язык уже в который раз сыграл с украинскими крестьянами злую шутку. Ведь почти половина из них были неграмотными или малограмотными. Их родным языком был украинско-русский суржик. Эта языковая смесь полностью подменила «украинскую мову» во время насильственной украинизации 1920-1930 годов в тогдашней столице Украины –Харькове, так было и в начале 1930-х годов в Москве, куда приезжали украинские крестьяне, спасаясь от голода и коллективизации.
Власти США придавали знанию языка большую роль, стараясь предупредить конфликты в процессе адаптации к американскому обществу. Ведь в США на первых порах новоприбывшие опекались землячествами. А амбициозная русская эмиграция, состоявшая в то время из бывших белогвардейцев, напрочь отказалась участвовать в судьбе «бандитов-махновцев». Украинская же диаспора, имеющая в США давние корни (сюда начали переселяться украинцы из западных областей ещё в XIX веке), обвиняла бывших советских крестьян в отсутствии … патриотизма и национальной гордости. Они ставили им в вину то, что те долгое время терпели гнёт «москалей» и не оказывали никакого сопротивления. Конфликты и социальная неприспособленность такой массы людей могли поколебать устои даже такой страны как США.
На заключительном этапе войны и, особенно в послевоенное время бывшие «добровольцы» - каратели, участвовавшие в боевых действиях против советских войск и партизан, люди, служившие в немецкой полиции, сурово наказывались. К сожалению, к активным пособникам врага в то время было причислено и немало людей, не запятнавших свои руки кровью и надевших форму противника лишь для того, чтобы при первой возможности перебежать к партизанам или регулярным войскам. Подвергались репрессиям и те военнопленные, которых фашисты заставляли работать на возведении оборонительных объектов. Согласно Указу президента РФ от 24 января 1995 г. N 63 «О восстановлении законных прав российских граждан – бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период», справедливость ко многим из них в последнее время была восстановлена. Однако действие этого указа не распространяется на тех граждан, которые служили в годы войны в строевых и специальных формированиях вермахта и в полиции, на изменников Родины.
Подводя итог вышенаписанному, следует отметить, что для достижения целей мирового господства Третий рейх рачительно использовал абсолютно все как экономические, так и людские ресурсы оккупированных европейских стран и территорий: Австрии, Чехословакии, Польши, Дании, Норвегии, Люксембурга, Нидерландов, Бельгии, Франции, Югославии, Греции, СССР. Интересам Германии, по существу, были подчинены и экономики нейтральных стран.
Воинские части из граждан СССР сдавшиеся или взятые в плен, добровольно изъявивших желание воевать против СССР, явились одним из ресурсов фашистской Германии в борьбе против Советского Союза. Их чисто военные действия нельзя назвать ни умелыми, ни оказавшими большое влияние на ход войны. Однако часть ресурсов СССР они всё же отвлекали. А в современных условиях память об этих подразделениях умело используется определёнными кругами различных стран (в том числе и называющих себя демократическими) для нагнетания антироссийской истерии.