Санкт-Петербург / AbsolutTV.ru / Успешное развитие России как одного из главных субъектов мировой политики возможно лишь на базе всеобъемлющего понимания своей национальной истории. Между тем, имея поучительнейшее прошлое, наша страна после фундаментальных исторических трудов В. Н. Татищева, Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева В. О. Ключевского продолжает нуждаться в целостном, основательном и подробном осмыслении дел минувших.
Отечественная война 1812 года…Теперь это уже далекая страница истории. Но героические деяния, свершенные нашими далекими предками во имя защиты Родины от иностранных поработителей, и теперь продолжают вызывать у людей восхищение и благородное чувство национальной гордости.






Тема борьбы русского народа с вторгнувшейся в Россию Великой армией Наполеона исследуется уже на протяжении длительного времени. Об Отечественной войне 1812 года рассказывает обширнейшая литература, насчитывающая около десятка тысяч научных трудов и статей, популярных книг и очерков, мемуаров и других публикаций не только в нашей стране, но и за ее рубежами. Ни одно из вооруженных противоборств, которые выпали на долю России, не имеет такой обширной историографии, как та кампания. Конечно, при наличии огромной документальной и фактологической базы сказать или добавить что- либо новое практически невозможно. Однако вспомнить кое о чем все же стоит, ибо, как хорошо известно, все новое — это хорошо забытое старое.

К истории Отечественной войны 1812 года сохраняется неослабевающий интерес на протяжении вот уже двух столетий. Обусловливается это не только своеобразием того далекого времени, но и в определенной мере историческими аналогиями. История убедительно подтверждает известную аксиому: все попытки агрессоров покорить Россию неизменно заканчивались провалом.

Достаточно вспомнить хотя бы Карла XII, Наполеона и Гитлера. Никому из них «поход на Восток» лавров не принес. Безусловно, время накладывает отпечаток на формы и способы современной экспансии, однако цели недругов нашей страны остаются прежними. Одержав победу в Отечественной войне 1812 года, русский народ спас свою Родину от иностранного порабощения, отстоял ее честь и независимость. Русский солдат проявил в ходе воины высокие боевые качества, мужество и стойкость, беспримерную самоотверженность. Такой исторический пример достоин подражания потомков.

Франция с начала XIX века одну за другой захватывала страны Европы. Император Наполеон Бонапарт, стремившийся к мировому господству, заявил: «Через пять лет я буду господином мира: остаётся одна Россия, но я раздавлю её».
«Грозой двенадцатого года» называли современники вторжение «великой армии» Наполеона в Россию. Для народов России эта война стала Отечественной. В годину тяжких испытаний с новой силой проявился их патриотизм и высокие качества, на весь мир прогремела ратная слава М.И. Кутузова, П.И. Багратиона, Н.Н. Раевского и других героев войны 1812 года, защищавших свободу и независимость нашей Родины.

В ночь на 24 июня 1812 года французская армия без объявления войны тремя колоннами близ Ковно (Каунаса) перешла Неман. Для русского похода Наполеон собрал армию в 640 тыс. человек при 1400 орудиях. Собственно французы составляли в ней только половину личного состава. Остальные – австрийцы, пруссаки поляки, саксонцы, португальцы, баварцы, итальянцы, швейцарцы. Это было нашествие на Россию поистине «двунадесяти языков».
Армию вели лучшие полководцы Франции, победители австрийцев и пруссаков Л.Р. Даву, М. Ней, И. Мюрат, Д.Ж. Лефер, Ж.Б. Бессьер, Н.Ш. Удино, Л.А. Бертье. Из 18 маршалов Франции в поход шли 11 во главе с самим «повелителем Европы» - Наполеоном.
Так начался поход Великой армии Наполеона в Россию. Расчёт покорителя Европы оказался верным стратегически, но ошибочным политически: в России он не встретил никакой поддержки. Не восстали даже крепостные, хотя в самом начале нашествия в западных областях России начались было крестьянские волнения. Но походы наполеоновской армии давно уже сопровождались не установлением революционного порядка, а обычными грабежами и мародёрством.

Банальный грабеж начался еще с дальних подступов к Москве. В Белоруссии и Литве солдаты уничтожали сады и огороды, убивали скот, уничтожали посевы. Причем военной необходимости в этом не было никакой, это были просто акции устрашения. Как писал известный советский историк Евгений Тарле: «Разорение крестьян проходившей армией завоевателя, бесчисленными мародерами и просто разбойничавшими французскими дезертирами было так велико, что ненависть к неприятелю росла с каждым днем».

Неся «факел свободы», Наполеон изуверствовал на нашей земле не меньше Гитлера. Просто у него было меньше времени, всего полгода. Известна фраза этого глашатая европейских ценностей: «Для победы необходимо, чтобы простой солдат не только ненавидел своих противников, но и презирал их». Солдатам Наполеона офицеры пересказывали агитки о варварстве славянских народов. Именно с тех пор в сознании европейцев намеренно закрепилось представление о русских как о второсортной дикой нации. Вот они и презирали русских. Разрушали монастыри, взрывали памятники архитектуры. Алтари московских церквей превращали в конюшни и отхожие места. Лютой смертью убивали священников, не выдававших церковные святыни, насиловали монахинь, древними иконами растапливали печи. При этом солдаты твердо знали, что пришли в варварскую дикую страну и что они несут в нее самую лучшую в мире культуру - европейскую.

Настоящий грабеж православных святынь начался 3 сентября 1812 года - на следующий день после входа в Москву наполеоновских войск, когда им официально, приказом, было разрешено грабить город. Дочиста были разорены многочисленные московские монастыри. Солдаты сдирали с икон серебряные оклады, собирали лампады, кресты. Для удобства обзора они взорвали стоявшую рядом с Новодевичьим монастырем церковь Иоанна Предтечи. В Высокопетровском монастыре устроили скотобойню, а соборный храм превратили в мясную лавку.

Весь монастырский погост был покрыт спекшейся кровью, а в соборе на паникадилах и на вколоченных в иконостас гвоздях висели куски мяса и внутренности животных. В Андрониевском, Покровском, Знаменском монастырях французские солдаты кололи на дрова иконы, лики святых использовали как мишени для стрельбы. В Чудовом монастыре французы, надев на себя и на своих лошадей митры и облачение духовенства, ездили так и очень смеялись. В Даниловом монастыре ободрали раку князя Даниила и сорвали одежды с престолов. В Можайском Лужецком монастыре хранящаяся здесь икона святого Иоанна Предтечи имеет следы от ножа - французы использовали ее как разделочную доску, рубили на ней мясо.

От исторических реликвий находившегося на территории Саввино-Сторожевского монастыря дворца царя Алексея Михайловича почти ничего не осталось. Кровать царя Алексея Михайловича была сожжена, дорогие кресла ободраны, зеркала разбиты, печи сломаны, редкие портреты Петра Великого и царевны Софьи похищены.

Иеромонах Знаменского монастыря Павел и священник Георгиевского монастыря Иоанн Алексеев были убиты. Священника церкви Сорока святых Петра Вельмянннова били прикладами, кололи штыками за то, что не отдал ключи от храма. Всю ночь он пролежал на улице, истекая кровью, а утром французский офицер милостиво пристрелил отца Петра. Монахи Новоспасского монастыря похоронили священника, но французы три раза раскапывали его могилу: увидев свежую землю, они думали, что в этом месте зарыли клад. В Богоявленском монастыре казначея монастыря Аарона французы таскали за волосы, выдергивали бороду и возили на нем грузы, запрягая в телегу. Это только штрихи к поведению оккупантов. Вся правда еще страшнее.

Но, несмотря на это, к больным и раненым врагам россияне относились сочувственно. В Новодевичьем монастыре заболевших французских солдат лечили, а в Рождественском делились с голодными оккупантами своей пищей. Рассказывая об этом, одна из монахинь пояснила: «Опять же жаль их, сердечных, не умирать же им голодною смертью, а шли ведь они на нас не по своей воле».
Следует помнить, что более 200 лет назад Россия являлась православным царством. Это означает (в отличие от современности), что основные знания о мире, духовное содержание жизни население получало почти исключительно из рук православной церкви. Только несколько процентов жителей Империи владели грамотой и могли читать книги. Неграмотное же большинство слушало церковные проповеди и питалось различного рода слухами.

Признание роли народного всеобщим при оценке характера войны и причин победы в кампании 1812 года. Однако для самих участников событий этот факт не представлялся столь очевидным. Официально война с Наполеоном получила название «Отечественной» только в 40-е годы XIX века, в царствование Николая I. К тому времени события наполеоновской эпохи уже обрели необходимый историографический глянец (главным образом благодаря высочайше утвержденным трудам придворного историка Александра Ивановича Михайловского- Данилевского).

Борьба русского народа против наполеоновской агрессии вошла в летопись нашей Отчизны как одна из наиболее ярких и героических ее страниц. Защищая свою Родину, русский народ проявил в единоборстве с сильным и опытным противником, за которым пошла почти вся Западная Европа (французы составляли лишь половину Великой армии Наполеона), исполинскую энергию, массовый героизм, непревзойденные стойкость и мужество. Военное искусство Наполеона, достигшее безраздельного превосходства над военным искусством западноевропейских армий, при столкновении с русскими войсками в 1812 году потерпело полный крах. Однако западные историки считали и продолжают считать, что определяющими факторами гибели огромной наполеоновской армии в России были голод и мороз.

Коммуникации французов попали под удар патриотов-партизан. Народы России поднялись на врага. Партизанские отряды Г. Курина и Д. Давыдова, Е. Четвертакова, В. Кожиной и других подтачивали своими ударами его силу. "Дубина народной войны — писал Л. Н. Толстой, — со всей своей грозной и величественной силой, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие". Когда Наполеон пожаловался Кутузову на партизан, тот ответил, что трудно остановить ожесточенный всем пережитым народ, "готовый жертвовать собой для Родины". "Остервенение народа" А. С. Пушкин ставил на первое место среди причин победы в Отечественной войне.

Совершенно превратно в советской историографии истолковывалась роль в войне императора Александра I, дворянства, купечества. Обходился молчанием вклад в дело защиты Отечества многих военных, государственных деятелей России.
Сам император Александр I, на словах расточая похвалы в адрес военного гения «великого корсиканца», готовился к реваншу, используя передышку для перевооружения и реорганизации армии. Создавались постоянные воинские соединения с четко определенным штатом (дивизии, корпуса), обладающие значительной тактической и оперативной свободой. Проводилась унификация вооружения, вносились изменения в уставы.

Последовательно сменились два энергичных военных министра—Алексей Аракчеев (1808—1810) и Михаил Барклай де Толли (1810—1812). Если Аракчеев произвел техническое перевооружение армии, реформировал артиллерию, сделав ее мобильной и эффективной, то Барклай де Толли основное внимание уделил организационным вопросам, кадровой политике и передовым на тот момент методам обучения войск – обучение меткой стрельбе и действиям на пересечённой местности. Основываясь на полученных разведывательных данных о значительном численном превосходстве французских сил, он предложил императору Александру I оперативный план, рассчитанный на затягивание военных действий по времени и в глубину русской территории.

В 1811 году в окружении императора Александра и военного министра разрабатывались и обсуждались различные концепции будущей войны. Большинство генералов было сторонниками активных наступательных действий, они отвергали саму мысль об отступлении, тем более об оставлении врагу громадных территорий России. Однако главной причиной, вынудившей русское командование принять отступательную стратегию, стало беспрецедентное материальное превосходство наполеоновской армии. В конце 1811 года французский император имел под ружьем 1 046 567 человек. Это была величайшая армия, которую до той поры знала история. Недаром она получила наименование La Grande Агшёе. В первом эшелоне армии вторжения насчитывалось 448 тысяч солдат и офицеров (впоследствии численность войск, вторгшихся в Россию, возросла до 660 тысяч). Русское командование могло противопоставить противнику только 317 тысяч вооруженных людей, объединенных в три Западные армии и два отдельных корпуса.

В декабре 1812 года остатки французских войск были изгнаны из пределов России. Но война на этом еще не закончилась! Никакого мира между Россией и Францией заключено не было. Военные действия не прекращались, и русская армия, вслед за отступающим неприятелем, перешла границу своей страны и вторглась в Польшу (в то время - Великое герцогство Варшавское) и Восточную Пруссию. Вскоре к России присоединились сначала Прусское королевство, а затем Австрийская империя и ряд других мелких немецких государств.

В течение 1813 года, после кровопролитных сражений при Люцене, Бауцене, Дрездене и Лейпциге, союзники общими усилиями вытеснили Наполеона из Германии. И вновь никакого мира с Францией подписано не было. Война по-прежнему продолжалась.
В начале 1814 года армии антифранцузской коалиции вступили на территорию Франции, заняли Париж. Вот только тогда война Российской империи против империи Наполеона, длившаяся с июня 1812-го, была завершена. Русские войска, участвующие в заграничном походе, особенно нижние чины, впервые увидели Европу и тот уклад жизни, который существовал там.

Весной 1814 года в штурме Парижа участвовали несколько казачьих полков. После того как утром 31 марта маршал Мармон подписал соглашение о капитуляции французской столицы, первым через главные городские ворота ступил на улицы Парижа Лейб-гвардии Казачий полк, вслед за которым в город въехал и сам император Александр I. Некоторые другие полки казаков вплоть до середины апреля очищали окрестности города от разрозненных отрядов противника и безуспешно пытались искать самого Наполеона.

Казачьи полки стали бивуаком на парижских площадях и оставались в городе два месяца. Они купались в Сене вместе со своими лошадьми, по-медвежьи тискали ручки парижанок и объедались мороженым у Тортони на бульваре Итальянцев. Парижанин Пьер Фонтен записал: «Сегодня ко мне явилось четырнадцать гигантов-казаков с лошадьми и поклажей, заявив, что у них имеется распоряжение занять мой дом и столоваться у меня. Я решил смириться с первым пунктом этого требования, чтобы хотя бы избежать второго». Далее Фонтен упомянул, что он предпочел съехать с квартиры, дабы не испытывать «неудобства, связанные с пребыванием подобных гостей», однако факт остается фактом: за все время пребывания «русских варваров» в Париже не пострадало ни одно здание и никто из парижан не испытывал притеснений, а малейшие попытки мародерства и грабежей жестко пресекались.

Самым известным памятником «степным варварам» в Париже стали популярные французские заведения быстрого питания бистро. Данное название имеет русские корни: казаки, поторапливая, приговаривали: «Быстро-быстро! Хозяин, давай есть». Русское слово французам понравилось и пошло в дело. Этот исторический факт подтверждает мемориальная доска, которая висит на Монмартре, на доме № 6 по улице Тетр. Кстати, граф Воронцов после окончания оккупации Парижа благородно оплатил из личных средств все долги русской армии местным кабатчикам.

Огромный опыт дал простым русским «солдатушкам - ребятушкам» заграничный поход 1813—1814 годов и жизнь в оккупированной Франции, которая для многих русских полков затянулась до 1818 года. Тут была и работа на французских фермах, и общение с торговцами, и даже неуставные отношения с овдовевшими француженками, мужья которых остались лежать «под снегом холодным России». Впрочем, и некоторые из пленных французов не стали возвращаться на родину, хотя после 1815 года никто их в России не удерживал. Они нашли здесь свою новую судьбу и новую жизнь и так, самим фактом своего существования среди русских людей разрушали идеологемы насаждаемой императорскими властями ксенофобии.

По-разному сложились судьбы солдат и офицеров Великой армии Наполеона, оставшихся навсегда в России. Когда прежде непобедимые полки и корпуса Великой армии бежали из «этой страны», гибли от холода и голода, народное отношение к врагу вновь стало меняться.
Добр русский человек. Иногда даже излишне. Видимо, и поэтому огромная часть войска Наполеона осталась в России просто жить. По разным причинам. Большинству русские люди помогли Христа ради, подобрав их обмороженными и голодными. С тех пор появилось на Руси слово «шаромыжник» - от французского «сher ami!» (дорогой друг). Они стали дворниками, швейцарами. Образованные выбились в преподаватели французского. Мы прекрасно помним их по многочисленным дядькам, гувернерам, замелькавшим в русской литературе после 1812 года.

Они вполне прижились в России, стали совсем русскими, явившись родоначальниками многих известных фамилий вроде Лурье, Машеровы, Машановы, Жанбровы. Берги и Шмидты с многочисленными детьми - тоже в основном из наполеоновских немецких солдат. Интересна и во многом одновременно типична судьба Николая Андреевича Савина, или Жана-Батиста Савена - бывшего лейтенанта 2-го гвардейского полка 3-го корпуса армии маршала Нея, участника египетских походов, Аустерлица. Последнего солдата той Великой армии. Он умер, окруженный многочисленным потомством в 1894 году, прожив 126 лет. Преподавал в Саратовской гимназии более 60 лет. Он до конца дней сохранил ясность ума и помнил, что одним из его учеников был не кто иной, как Николай Чернышевский.

Он вспоминал очень характерный эпизод, как его захватили в плен казаки Платова. Разгоряченный Платов немедленно дал ему в морду, потом велел напоить водкой, чтобы не замерз, накормить и отправить в теплый обоз, чтобы пленник не простудился. И потом постоянно справлялся о его здоровье. Вот такое было отношение на Руси к поверженному врагу.

Поэтому они и оставались в России десятками тысяч. К многочисленным пленным относились с жалостливым и снисходительным состраданием, делились с ними одеждой и продуктами. В них увидели людей, и это было колоссальным расширением опыта. Жалких доходяг - пленных солдат армии Наполеона образца зимы 1812 года уже не воспринимали как смертельных врагов, как демонов ада, их, как правило, жалели, давали им кров и пищу. Да и сами солдаты непобедимой когда-то армии в страданиях часто вспоминали о своем старом христианском Боге и о том, что русские очень по-разному встречают тех сдающихся в плен, у кого на груди распятие или образок Божией Матери, и тех, кто носит вместо них клык волка или медведя, что стало модой еще во времена республиканской французской армии в последнее десятилетие XVIII века.