Волгоград / AbsolutTV.ru / Полиция в XIX веке пользовалась у жителей большим авторитетом, особенно в провинции. И не безосновательно. Есть немало примеров того, как руководители полиции проявляли отеческую заботу по отношению к гражданам. Впрочем, случалось, разумеется, всякое.
Если министры внутренних дел обычно были фигурами политическими, отдаленными и от простого народа, и от своих подчиненных, то полицмейстеры - руководители полицейского ведомства на местах - больше находились на виду у обывателей. Поэтому стали одними из любимых персонажей народного творчества.
О нескольких московских обер-полицмейстерах и полицмейстерах очень интересно рассказывает Александр Хабаров в своей книге «Россия ментовская»:
«Андрей Михайлович Богословский, помощник университетского врача и субинспектор в университете, большой острослов и шутник, необыкновенно комично изображал фантастическое, ко¬нечно, совещание, которое будто бы соз¬вал у себя раз генерал-губернатор князь В.А Долгоруков по вопросу о том, как быть и что делать, если опять французы придут на Москву, и когда будто бы он об¬ратился к Огареву: «Огарев, а ты как ду¬маешь?» - то Огарев выступил с советом стрелять по наступающим французам из Царь-пушки; но когда ему заметили, что у Царь-пушки всего только четыре ядра, то он ответил: «А я буду посылать пожарных таскать их назад»».
О6ер-полицмейстер Александр Власовский отличился следующим: «Заведена была строгая дисциплина. Не только околоточных надзирателей, но участковых приставов - иные из последних бывали в чине полковника – он ставил в качестве дисциплинарного взыскания также на перекрестках улиц часов на 5 или 6 на дежурство, с которого нельзя было сойти… Какой-то околоточный в день праздника Рождества Христова зашел к обер-полицмейстеру и расписался у него в книге в числе поздравителей - за это был посажен на 7 суток под арест».
Под особое внимание Власовский взял уличное движение и мигом навел там порядок. В те времена главными на¬рушителями уличного движения были извозчики - лихачи и матерщинники. Их ругань славилась по стране и стала своеобразным эталоном. Не зря вошла в обиход фраза «ругается, как извозчик». Причем обложить они были способны любого, в том числе и полицейского.
Вот что сообщает по этому поводу Хабаров: «Все это сразу же прекратилось на другой же почти день по приезде Власовского, начавшего жесточайшим образом подвергать их денежным штрафам или отсидке при полиции. О штрафах этих возвещалось в его знаменитых «приказах» по полиции, которые он ежедневно издавал и которые печатались в издававшейся тогда особой газете «Ведомости московской городской полиции». Приказы были лаконичны, но сильны; например: «Легковой извозчик номер такой- то слез с козел - штрафу 10 рублей», «Оказал ослушание полиции – штрафу 25 рублей», «Слез с козел и толпился на тротуаре», «Халат рваный – штрафу 5 рублей», «Произнес неуместное замечание – штрафу 15 рублей» и т.д.
Все стихло. Извозчики смирно и молча сидели на козлах, не смея слезть с них с унылыми, вытянутыми лицами... Был сразу же наведен полный порядок».
В 2017 году при содействии Начальника Главного Управления МВД России по Волгоградской области генерал-лейтенанта полиции Кравченко Александра Николаевича была издана книга «Чины российской полиции (1718-1917 гг.)», посвящённая истории полиции Российской империи, которая даёт представление об основных должностях полицейской службы, некогда существовавших в дореволюционной кадровой структуре МВД. Автор этой книги – заведующий музеем ГУ МВД России по Волгоградской области кандидат исторических наук Ростовский Валентин Юрьевич, однокашник автора этой статьи по историко-филологическому факультету Волгоградского педагогического института имени А.С.Серафимовича. Вот как он рассказывает об обер-полицмейстерах Российской империи: «В столичных городах Российской Империи и Варшаве в соответствии с их статусом существовала должность обер-полицмейстера. Ему подчинялись полицмейстеры. В обязанности главного начальника столичной полиции входило: обеспечение спокойствия, порядка, личной и имущественной безопасности граждан. Помимо этого он должен был следить за пресечением нищенства, осуществлять контроль за исправностью строений, мостовых, тротуаров, работой транспорта, санитарным состоянием города, следить за учётом населения (обывательские книги, адресный стол) и так далее.


Одной из самых колоритных персон на этом посту стал московский обер-полицмейстер Н.П.Архаров (1742-1814). Начав службу в 15 лет рядовым лейб-гвардии Преображенского полка, он вырос до звания полного генерала и кавалера высших орденов Российской Империи. За активное участие в подавлении чумного бунта в Москве в 1771 году Екатериной II офицер был назначен обер-полицмейстером, где и проявил себя исключительно энергичным, умным и жестким организатором. Генерал Архаров славился особым талантом в делах уголовного сыска, создав в столице широкую сеть осведомителей, отлаженную систему полицейского надзора, действовал быстро и эффективно. Не случайно он заслуженно считался одним из лучших русских следователей и дознавателей XVIII века. По отзывам современников, кражи в ходе его следствия раскрывались незамедлительно.
Действенным инструментом власти обер-полицмейстера был собственный полицейский полк, получивший наименование «Архаровского», и своими бесцеремонными действиями наводивший ужас на обывателей. В работе Архаров был циничным практиком, для него имела значение не чистота, а эффективность методов. С тех пор в русском речевом обороте бытует слово «архаровец», ставшее синонимом грубости и бесчинства. Рижская писательница Далия Трусиновская посвятила обер-полицмейстеру и его соратникам цикл историко-приключенческих произведений под общим названием «Архаровцы».
Отвагой на пожарах запомнился современникам полицмейстер Шульгин, несший службу при Александре I. Он бесстрашно лез в самое пекло и весьма умело руководил тушением пожаров. Однако в то же время Шульгин запомнился своим сибаритством. Бытописа¬тель старой Москвы Михаил Пыляев пи¬сал о нем так: «Кухня его была образцом порядка и опрятности. Он по утрам сам ходил на кухню и осматривал припасы, приготовленные для того и разложенные на столах под хрустальными колпаками. Посуда, столы, стены, полы, одежда по¬варов, они сами и все прочее отличалось безукоризненною щегольскою чистотою и блеском; малейшая пылинка не могла укрыться от зоркого его взгляда».
Некоторые имена питерских обер-полицмейстеров народная молва также сохранила для потомков. Например, Сергея Александровича Кокошкина. В бытность обер-полицмейстером Санкт-Петербурга он прославился тем, что, по словам Герцена, «служил и наживался так же естественно, как птицы поют».
Федор Трепов известен тем, что при¬казал высечь заключенного, не снявшего перед ним шапку, в исправительном доме. Из-за этого в Трепова стреляла пришедшая к нему на приём Вера Засулич, которая позже была под аплодисменты зала триумфально оправдана судом присяжных.
Но в народном творчестве он на посту обер-полицмейстера запомнился и свои¬ми крупномасштабными кампаниями по борьбе с пьянством и бомжами.
Во всех распивочных было запрещено вешать занавески для удобства полицей-ского надзора. Также запрещалось сда¬вать отдельный кабинет великому князю Владимиру, известному своей тягой к спиртному.
Несколько другую и полную характеристику служебной деятельности Ф.Ф. Трепову даёт в своей книге «Чины российской полиции» Валентин Ростовский: «Другие методы работы на своём посту исповедовал генерал Ф.Ф. Трепов (1809-1889). Опыт организации полицейской службы он получил ещё, будучи варшавским обер-полицмейстером. На протяжении 12 лет службы в должности начальника полиции Санкт-Петербурга (1866-1878) генерал проводил многие преобразования в жизни столицы. Стиль его работы – открытость и гласность. Жители столицы могли обратиться к нему с прошениями по вторникам, четвергам и субботам от 9 до 11 часов утра, а «по делам важным и спешным во всякое время».
Благодаря настойчивости и энергии нового руководителя последовала полная реорганизация полиции, были увеличены оклады полицейским чинам, создана речная полиция. Последовательно проводились в жизнь меры по поднятию уровня дисциплины и ответственности среди всех чинов полиции, как рядового, так и офицерского состава.
Знаменитый приказ Ф.Ф. Трепова о взятках и коррупции в полиции произвел в столице эффект разорвавшейся бомбы: «Во всеподданнейшем докладе моём о необходимости и способах преобразования столичной полиции, - пишет генерал, - я счёл долгом, между прочим, представить Его Императорскому Величеству, что чины полиции, получая скудное содержание, по необходимости существуют приношениями от частных лиц, известными под именем «праздничных денег». При этом выражено мною, что такой порядок вознаграждения служащих роняет достоинство полиции в общественном мнении, стесняет чинов её в преследовании нарушений закона, поставляя из в зависимое от частных лиц положение, словом составляя неизбежную причину нравственного растления полиции и источник глубокого зла». Дело в том, что из-за крайне низкого содержания сотрудники полиции Санкт-Петербурга вынуждены были принимать подношения. Установилась даже своеобразная традиция на Новый год и Пасху вместе с поздравлением посылать известные денежные подачки: квартальному надзирателю, частному приставу, полицмейстеру и, в том числе, обер-полицмейстеру. Это правило соблюдалось неукоснительно. Даже сам император Николай I по обычаю передавал «праздничные» 100 рублей тому квартальному надзирателю, в чьём ведении располагалось здание Зимнего дворца.
Одним из важных дел на посту обер-полицмейстера столицы стало создание первого подразделения сыскной полиции Российской империи, которое было учреждено в Санкт-Петербурге 31 декабря 1866 года. В докладной записке Ф.Ф. Трепова говорилось: «Существенный пробел в учреждении столичной полиции составляло отсутствие особой части со специальной целью производства исследований для раскрытия преступлений и изыскания, общих мер к предупреждению и пресечению преступлений. Обязанности эти лежали на чинах наружной полиции, которая, неся на себе тягость полицейской службы, не имела ни средств, ни возможности действовать с успехами в указанном отношении. Для устройства этого недостатка и предложено учредить Сыскную полицию»
Со временем отделения сыскной полиции стали структурными подразделениями правоохранительных органов многих крупных городов Российской империи, положив начало современному уголовному розыску.
В конце XIX века Царицын приобрёл статус крупного промышленного, транспортного и торгового центра юго-востока России. Стремительно растущее городское население влекло за собой и осложнение криминогенной обстановки. В связи с этим в 1891 году было принято решение о создании в уездном центре городского Управления полиции. Во главе городской полиции встал полицмейстер, коллежский асессор П.Н.Подъяпольский со штатом помощников, частных приставов и секретарей.


В 1900 г. на этом посту его сменил коллежский асессор Н.В. Потоцкий – единственный начальник царицынской полиции, чью фотографию и этапы жизненного пути сохранила история. До этого на протяжении пяти лет он исполнял обязанности уездного исправника, здесь же в Царицыне, и прекрасно был знаком с обстановкой. Помимо должности начальника городской полиции Н.В. Потоцкий исполнял функции председателя Уездного распорядительного комитета, был членом Уездного комитета общественного здравия, цензором местных печатных изданий. В бытность его полицмейстером в Царицыне стало действовать Адресное бюро, ставшее хорошим подспорьем в деле учёта городского населения и полицейского контроля. Выпускник Елизаветградского юнкерского кавалерийского училища, Н.В. Потоцкий в разное время служил в армейской кавалерии, в московской конной полиции, в таможенном ведомстве и закончил карьеру в чине коллежского советника (по «Табели о рангах» соответствует воинскому званию «полковник») и должности полицмейстера Великого Новгорода.
Согласно архивным данным, на 1911 г. в подчинении у полицмейстера находились: его помощник, 4 частных пристава, 6 помощников приставов, секретарь, 12 полицейских надзирателей и 138 пеших городовых. Помимо этого, в городе действовала фабрично-заводская полиция на металлургическом заводе, состоящая из полицейского надзирателя и 7-ми городовых.
Все полицмейстеры Царицына состояли на гражданской службе и имели статские чины. Последним из них стал надворный советник (подполковник) В.В. Василевский, сложивший свои полномочия в связи с революционными событиями 1917 года.