Патриотизм?
Юрий Щербаков
автор
Человеку свойственно любить, как птице летать, или как рыбе – плавать. Не важно, почему, но все люди любят. Вот только, одни любят себе подобных, другие – порядок, а третьи – вообще, колбасу. Вот о любви сегодня и поговорим. Поскольку любовь – понятие огромное, попробуем сосредоточиться на одном из проявлений любви: поговорим о любви к Родине.
Для обозначения данного вида любви существует даже специальный термин. Имя ему патриотизм. Предполагается, что само понятие патриотизма возникло в древней Греции. Там он носил местнический (полисный) характер. Если возникала необходимость спасения собственного города (полиса), гражданин должен был отдать всё, что мог (иногда даже жизнь). Уже тогда отношение к патриотизму было двояким. Наиболее продвинутые члены полиса очень не хотели расставаться с собственностью, да и умирать на поле брани тоже. Конечно, приятно жить под защитой города, получать всевозможные выгоды от права быть гражданином, но вот выполнять обязанности гражданина (а они и тогда были достаточно суровы) не хотелось. А слабым утешением служило пресловутое «возвеличивание после» смерти. И то, если действительно сделаешь что-то крутое, и победа окажется на твоей стороне. А если нет? Тогда не факт, что и рабом оставят! Прибьют как врага, и дело с концом. Да и, вообще, возвеличивают одного, а гибнут десятки. Так что в бой не хотелось. И чем больше становилось продвинутых граждан, тем слабее становились их города. Чем это закончилось, помнит любой двоечник. Пришли патриоты своего города по имени Рим, и гордые, «продвинутые» граждане превратились в рабов тех, кого они так презирали. Рим – это государство, которое построили воины. Да и держалось оно на мечах. Воины Рима бились не только за материальные блага, потому что на смену патриотизму полисному пришёл патриотизм имперский. Теперь жизнью приходилось платить за величие империи. Поверьте, гражданин Рима – это было круто!!! Тут тебе не только защита, но и хлеб, и зрелища, и комфорт, немыслимый в скромных полисах Греции, и развлечения, о которых в окружающем мире и не помышляли. Но умирать за всё это?! Ну, уж нет! Продвинутых граждан становилось всё больше, а вместе с ними росло число наёмников. Воевать кто- то все-таки должен. Когда римляне из нации воинов превратились в изнеженных болтунов, Рим рухнул. Ранние христиане патриотизм не жаловали. Человека они считали гостем, а какой с гостя спрос в защите хозяйского дома? Позже, когда христианство окрепло, своё отношение к патриотизму оно переменило. До лика «святых» патриоты не добирали, но их признавали «мучениками». Конечно, с поправкой на вероисповедание.
С патриотизмом всегда было непросто. Если наши, то – патриоты, а вот если чужие, то – националисты, либо вообще агрессоры и захватчики, а то и просто фанатики. Но религиозный патриотизм мы обсудим в другой раз.
В 18-19 веке патриотизм в основном был национальным. А ещё раньше совершенно забыт, так как вместо него использовалось несколько другое понятия: верность сюзерену, клятве, вере. Именно тогда родилась поговорка: «короля делает свита». Её можно трактовать и так: король настолько велик, насколько много в его окружении по-настоящему преданных людей. Верных настолько, что готовы умереть за корону. Вот эти-то люди и создавали истинное величие монарху. Но и здесь находились «продвинутые» подданные и не слишком продвинутые. И трон, как Вы правильно понимаете, держался на «недопродвинутых». Как только количество продвинутых превышало количество по-настоящему преданных, царства рушились, династии исчезали, вера уходила, невзирая на количество накопленных сокровищ и знаний у продвинутых.
По-разному относились к патриотизму и те, кого сейчас принято цитировать. От безоговорочного и восторженного «да!» до сурового и однозначного «нет». В принципе, оно и понятно, ведь под словом патриотизм каждый понимал что-то своё. Например, Лев Толстой очень не любил это понятие. Правда, он был представителем как раз весьма «продвинутого» слоя общества. Он, кстати, считал, что патриотизма в русской душе немного. Дальнейший путь развития истории показал, что он был прав. Небольшая, в принципе, группа революционеров с не идеями сумела свалить огромную империю и нерушимую монархию. Не оказалось нужного числа патриотов для сохранения ни того, ни другого. А вот продвинутых аристократов было как раз слишком много. И знатности у них хватало, и образование было блестящим, да и богатство было накоплено огромное. Вот только главного для спасения своей империи не было. Патриотизма. Поиздержалась империя, размотала его на материальное благополучие правящего класса, и дворянский патриотизм превратился в пустое позёрство. В результате не стало огромной Российской империи. Новая власть патриотизм не жаловала. Она вообще считала его пережитком прошлого и выжигала калёным железом и прочими всевозможными вспомогательными средствами (так, в прочем, и поступают все новые власти). Однако это не помешало ей вспомнить о нём, когда пришло время. Только благодаря патриотизму наших дедов мы сейчас и существуем как государство и как нация. Во время Великой Отечественной войны патриотов хватило. Не хватило их позже. Как это было, многие помнят. Были и баррикады, и вожди, и лозунги. Все хотели, как лучше. Что получилось потом, в девяностые, долго расхлёбывали. Было всё. Не было только достаточного количества патриотов у рушившейся империи. Не было тех, кому идеи Советского Союза были бы на столько дороги, что они бы смогли отдать за них жизнь, а вернее, их осталось очень мало.
По-разному относились к патриотизму и те, кого сейчас принято цитировать. От безоговорочного и восторженного «да!» до сурового и однозначного «нет».
У империи не стало солдат. И она умерла, как умирали империи до неё и ещё будут рушиться после. Мы живем сейчас в другой стране. Нынче другие времена, другие веяния, другие идолы. Но короля по-прежнему делает свита. И по-прежнему любая власть стоит ровно столько, сколько человек готовы за неё сражаться и победить (даже ценой жизни).
источник: Brightmagazine
фото: team-s.ru